Духовно-нравственный аспект воспитания 

 в русской педагогической мысли

 XVIII - начала XX века

Аннотация: раскрываются основные положения философско-педагогических взглядов отечественных мыслителей XVIII - начала XX, отражающих идею реализации духовно-нравственного воспитания человека. Определяется роль духовно-нравственного аспекта для современной педагогической теории и практики, что позволяет сравнить общие черты современных дискуссий.

Понятие «духовно-нравственный» отражает общественно-политические изменения различных исторических этапов развития. В современных условиях общественный нравственный идеал находится в состоянии трансформации и отличается серьезными противоречиями, связанными, прежде всего, с переходным периодом развития российского общества. Изменяющиеся условия выдвигают новые, более высокие моральные требования к личности.

В настоящее время недостаточно разработана терминологическая основа проблемы воспитания духовной личности. Многие вопросы в этой области имеют полярные точки зрения. В чем сущность духовно-нравственного воспитания? Тождественны ли понятия «духовный» и «нравственный», «духовный» и «религиозный»? Предполагает ли «духовное бытие» трансцендентную характеристику или оно затрагивает лишь приобщение к культурному наследию, совершенствование общественных идеалов и ценностей.

Правительство РФ ориентируется на достижение результатов, соответствующих мировым стандартам, но при этом в образовательном процессе оказалось упущенным из виду воспитательное начало. Результатом этой утраты стала разработка различных документов. Федеральная программа «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006–2010 годы» от 11 июля 2005 года, «Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года». В последнем документе воспитание рассматривается как первостепенный компонент образования, а важнейшей задачей воспитания определено «формирование у школьников гражданской ответственности, правового самосознания и духовности»ⁱ. В связи с признанием важности этой проблемы, на уровне государства разрабатывалась общая «Концепция духовно-нравственного воспитания молодого поколения»ⁱⁱ. При детальном ее рассмотрении четко видны затруднения, которые испытывали авторы Концепции при изложении важнейших системообразующих элементов воспитательного процесса. Этот документ подвергся многочисленной критике со стороны работников образования. И. В. Понкин отмечает «весьма существенную размытость терминологического аппарата Концепции, где не представляется возможным замерить качественные или количественные характеристики тех или иных условий. Изобилие абстрактно сформулированных требований - это системный порок исследуемой Концепции»ⁱⁱⁱ. Следует признать, что заявленная тема Концепции весьма актуальна для сегодняшнего дня, ее материалы невозможно рассматривать как концептуальные основы духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения.

Многие современные ученые: философы, педагоги, психологи, социологи, богословы ведут поиск философско-педагогической концепции, в основании которой лежит идея русской духовной традиции.

Смысловой спектр понятия «духовно-нравственный» достаточно велик и не имеет единого определения. Нравственность рассматривается как самостоятельно существующая система норм и правил определенной общности, значит, она может отвечать любым нормам поведения, которые будут главенствовать в той или иной социальной группе. В настоящее время жизненно важно, чтобы нравственность основывалась на уровне высоко духовного развития личности.

Термин «духовность», отстаиваемый светской педагогикой, имеет такую сущностную характеристику, которая не позволяет выйти в область философии и религии, являющихся основными способами постижения мира для человека. В любые времена духовное воспитание, как нематериальная сфера жизни людей, имело огромное влияние на вещественный телесный мир. На сегодняшний день, когда затрагивается тема поиска Высшей Идеи человеческой жизни, этот процесс не отождествляется с религиозными исканиями, а выделяется как обособленное явление. Рождается новое понятие «духовно-нравственный». «Речь в подобных случаях идет все о том же поиске Истины и Смысла, который осуществляется и в религии, но при этом с опорой на интуитивный поиск самого человека, его совести, а не на то или иное религиозное учение или Откровение»^iv.

Современные исследователи Колесникова И. А. ^v и Соловцова И.А^vi, анализируя терминологическую разобщенность, отмечают, что всех сторонников самых различных мнений в вопросе о том, что же такое «духовность» объединяет признанное всеми мнение: данная категория находится за пределами земного существования.

Один из путей решения практической задачи воспитания в человеке духовно-нравственного стремления – пересмотр продуктивного философско-педагогического наследия выдающихся мыслителей прошлого. Россия тысячу лет развивалась на фундаменте общехристианской культуры, которая, в свою очередь, легла в основу духовно-нравственных понятий. В любые времена духовное воспитание, как нематериальная сфера жизни человека, всегда затрагивало тему поиска Высшей Идеи жизни и отождествлялось с религиозными исканиями. С позиции автора данной статьи духовно-нравственное воспитание – это религиозно-нравственное воспитание, что, в свою очередь, не предполагает слияние с позицией сугубо церковного воспитания.

Век идей Просвещения в России принес с собой уверенность в том, что постичь Истину возможно только силой разума. Русская педагогическая мысль начинала восставать против засилья официальной церкви. Особенно актуальным это движение становилось в петровскую эпоху, которая принесла первые ростки атеистического миропонимания. Но русские мыслители никогда не утрачивали глубокого религиозного чувства, они всегда понимали, что отказ от веры в церковь не должен сопровождаться отказом от веры в Бога. Для русской общественной мысли идея духовного начала всегда была главной.

Петровская эпоха, однако, нарушила постепенный ход событий, и европейское Просвещение ворвалось в Россию. Гражданское строение России пережило бурный рост в результате потрясений, который произвел царь - преобразователь, когда ввел свой народ в круг европейских государств и познакомил его со всем, что добыла себе Европа долгими годами страданий и борьбы. Россия под влиянием требований эпохи преобразований стала нуждаться в разного рода специалистах. Педагогическая мысль двинулась вперед. Воспитание и образование, носившие до сих пор ярко выраженный церковный характер, начинают менять веками державшуюся традицию. Но нарушив «древний порядок вещей»^vii, все эти преобразования не способствовали духовному росту русского общества.

Сподвижник Петра I, историк, государственный и общественный деятель В.Н.Татищев развивает совершенно новые, по сравнению с предшествующим периодом, педагогические идеи, в общем характерные для западно-европейской эпохи просвещения. В.Н.Татищев разделял убеждение своего века о всесилии просвещения, законов, разумного правления. Он не отрицал, как и все христианские мыслители, свободу, но отрицал человеческое своеволие, которому необходима «узда». Способы самоограничения В.Н.Татищев делил на три вида: «по – природе», «по принуждению», «по своей воле»^viii. Конечно, способность ограничивать собственные страсти «по своей воле» приходит не быстро и является результатом просвещённости и воспитанности: «Доброе воспитание - источник благополучия, изольёт на тебя небесную благодать, сделает тебе по заслугам воздаяние и сохранит тебя от всякого неистовства и беспорядочного поведения»^ix. Следует отметить очень важную отличительную особенность российских подвижников просвещения: никто из них не утратил уверенности в необходимости религиозного воспитания. В.Н.Татищев в завещании «Духовная сыну» так наставляет: «Надлежит от самой юности даже до старости в Законе Божием поучаться день и ночь, и с ревностью о том прилежать, дабы познать волю Творца своего; тогда оное просветит ум твой, поставит тебя на путь правый, есть единый свет стезям нашим и премудрость дражайшая паче злата и серебра и каменьев драгоценных»^x.

Крупным педагогическим деятелем ХVIII века был Н.И.Новиков. Он ведет большую внешкольную просветительскую работу. В своих педагогических статьях он восстает против «светскости», против поверхностного увлечения всем иностранным, против иностранных языков, которые лишь отвлекают от настоящего воспитания. Он много сделал для того, чтобы приобщить русский народ к мировому культурному наследию, но одновременно с этим он настаивал на сохранении традиций предков. Н.И.Новиков никогда не утрачивал своих духовных корней, которые, без сомнения, лежат в русском православии, но он никогда и не настаивал на исключительно догматическом пути приобщения к христианской истине. В статье «О нравственном воспитании детей» он так подчеркивает «Первое правило есть сие: вливайте в детей своих или учеников с первых лет благое предрассуждение о важности и истине религии и христианства»^xi. И там же: «И в самом деле, без ясного и надёжного света, возжигаемого нам религиею и христианством в самоважнейших вещах,... в худом бы находилась состоянии мудрость наша и добродетель»^xii.

Существенное влияние на развитие философской педагогической мысли в России оказал А.Н.Радищев. Основная тема его главного философского сочинения «О человеке, о его смертности и бессмертии» - человек, его сущность, место и роль в мире. Сильная тенденция к реалистическому миропониманию всегда сочеталась в рассуждениях Радищева с ощущением над собою власти Бога: «Единому человеку между всех земных тварей удалося познать, что существует Всеотец, всему начало, источник сил, и если ты не изверг, о, человек! то Отца своего ты чувствовать должен, ибо Он повсюду; Он в тебе живёт, и, что ты чувствуешь, есть дар Вселюбящего»^xiii. Согласно А.Н.Радищеву, в глубине веков, в «пучине пространства» имело место «нечто недостаточно организованное», «хаос». При этом «целое» и вместе с тем «бесконечное бытие» А.Н.Радищев рассматривает как материал для «творческой силы» (Бога). Если Бог есть нечто всемогущее, абсолютное, всесильное, то тогда Бог - это Природа. Одним из основных законов природы Радищев считал закон совершенствования ее форм - от «неодушевленных» до «живых существ» и человека. В отличие от Ж.-Ж.Руссо и его последователей основы «человеческой общности» Радищев видел не в «гуманной природе людей», а в способности человека при определенных обстоятельствах проявлять предельную решимость отвоевать свободу личности, «очеловечить человека». В унисон «веку Просвещения» Радищев обосновал принципы личностной свободы, отнеся к ней свободу слова и вероисповедания. «Известно, что человек - существо свободное, поелику одарено умом, разумом и свободною волею; что свобода его состоит в избрании лучшего. Всё обретает он в едином последовании естественным и откровенным законам, инако Божественными называемым, и извлечённым от Божественных и естественных гражданским, или общежительным»^xiv. Заслуга А.Н.Радищева в том, что он первый заявил о задаче освобождения человеческой личности, в том числе и в отношении вероисповедания.

П.Я.Чаадаев автор первой в истории русской мысли системы, которая синтезирует в себе религию, философию и науку. Он не принадлежал к числу педагогических мыслителей, но, будучи философом, оказал мощное влияние на развитие русского общества во всех его слоях. Он напряженно искал Царство Божие на земле, этот идеал и должен был, по его мнению, определять главную цель социально-исторического развития: «Глубокое чувство, сердечное ведение путей Божиих, происходящее от безмерной покорности к изъявлениям Его верховной власти, одни могут указать его»^xv. П.Я.Чаадаева всегда беспокоила проблема, что «наше физическое существо выросло настолько же, насколько наше нравственное существо умалилось»^xvi. Он настаивал, что только «дух, а не та или иная черта характера народов, может вывести их на путь нравственного совершенства и нравственного развития»^xvii. П.Я. Чаадаев открыто бросил упрек православию, «которым мы кичимся», за его «действие религии наоборот». Возмущаясь рабским устроением русского общества, вскрывая эту «ужасную язву, которая нас изводит» он писал: «Как могло случиться, что самая поразительная черта христианства как раз именно и есть та, от которой русский народ отрекся на лоне самого христианства?»^xviii. Плодотворной для будущего развития русской философии могла быть идея П.Я. Чаадаева о синтезе философии, науки и религии, но поскольку эта его идея не была в полном объеме известна ни современникам, ни ближайшим по времени продолжателям, то приоритет П.Я. Чаадаева был утрачен. Многие идеи, которые были им высказаны, почти два столетия назад кажутся продиктованными сегодняшним временем: «В основе всякого нравственного действия, как бы оно ни казалось самостоятельным и оторванным, всегда лежит чувство долга, а тем самым - и подчинения»^xix; «Наша задача не в том, чтобы наполнить свою память фактами; что пользы в них? ...незнание истории объясняется не незнакомством с фактами, но недостатком размышления и неправильностью суждения»^xx; «Надо, чтобы народы так же, как отдельные личности, знали свои пороки и свои добродетели, чтобы они научились раскаиваться в содеянных ими ошибках, исправлять сделанное ими зло, не уклоняться от стези добра, которой они идут»^xxi.

Школьная практика на пороге шестидесятых годов XIX века находилась под жестким бюрократическим руководством системы народного просвещения. Н. И. Пирогов выступил со своей педагогической статьей «Вопросы жизни», в которой резко критиковал сословность и утилитаризм в образовании, крайне догматические методы обучения; он утверждал, что взгляды на жизнь воспринимаются в обществе не «в духе христианского учения», а совершенно произвольно, никак не согласуясь «с религиозными основами воспитания, или и вовсе без всяких взглядов». В результате этого «во всех обнаруживаниях, по крайней мере, жизни практической и даже отчасти и умственной, мы находим резко выраженное, материальное, почти торговое стремление, основанием которому служит идея о счастье и наслаждениях в жизни здешней»^xxii.

Много размышлял над проблемой воспитания в России, над проблемой приобщения детей к законам высшей нравственности, которые должны заключаться в нравственных началах и передаваться от одного поколения последующему при помощи воспитания, А.С.Хомяков. Он считал, что хотя «родители, дом, общество уже заключают в себе большую часть воспитания, и школьное учение есть только меньшая часть того же воспитания», несмотря на это, «школьное образование должно быть соображено с воспитанием» (курсив М.К.)^xxiii. А.С.Хомяков признавал, что подлинное христианство делает человека свободным, т.к. он «не знает над собой никакого внешнего авторитета». Но оправдание своей свободы, по мнению А.С. Хомякова, человек находит только в «единомыслии с Церковью».

Идея народности - церковности не была свойственна только А.С.Хомякову. С народности начал и С.А.Рачинский, пришедший затем к заключению, что истинно народной школой является только школа церковно - приходская. Он подчинил все задачи школы православно-богословскому началу; в одной из своих статей С.А. Рачинский пишет: «Большое влияние имеет на детей частое хождение их в церковь, прикладывание к иконам, частое осенение крестным знамением, окропление святою водою, курение ладаном, благословение священника... вообще - всё церковное чудным образом возгревает и питает благодатную жизнь дитяти, и всегда есть самая безопасная и непроницаемая ограда от покушения невидимых тёмных сил, которые всюду готовы проникнуть в развивающейся душе, чтобы своим дыханием заразить её»^xxiv.

Среди наиболее видных русских педагогов, воспринявших идеи славянофилов, следует назвать и К.Д.Ушинского, который, превознося народность как высший идеал воспитания, естественно подошёл к вопросу о существовании многих народностей. В поисках начала, объединяющего их, он приходит к христианству как идеалу воспитания, которое стоит над народностью. В статье «О нравственном элементе в русском воспитании» он утверждает принцип церковности в воспитании и выражает мысль о том, что дело народного воспитания должно быть освящено Церковью, а школа должна быть преддверием Церкви. Начав с идеи народности, К.Д.Ушинский пришёл к церковности и к православию, как единственно правильной христианской религии.

Два пути развития христианского самосознания, наметившиеся в русской философской и педагогической мысли к началу XIX века, именуемые «славянофильством» и «западничеством», действительно, «два целостных и несводимых мировоззрения». Только первый главным средством постижения высшей христианской идеи делает абсолютное следование церковным догматам, приобщение к церковным таинствам и богослужениям, а второй ставит превыше всего силу разума. Но истина где-то посередине, так как каждый из этих путей в крайнем своём выражении имеет собственный тупик.

Л.Н.Толстому отчасти удалось два «несводимых мировоззрения» (славянофильство и западничество) свести в единое целое, соединить всё то лучшее, что несут в себе две эти мощные ветви на древе русской культуры. Он продолжил развитие русской идеи христианизации общества способом приобщения широких народных слоёв к истинам, заключённым в четырёх евангелиях. Результаты своей работы он проанализировал, обобщил и изложил в письмах, статьях, записках, разговорах с учителями, в некоторых сочинениях педагогического характера, адресованных детям и их наставникам.

Он осуществил идею Петра Чаадаева, который говорил, что «именно в наше время, когда и разум, и наука, и даже искусство страстно рвутся навстречу новому нравственному перевороту» необходимо говорить «с веком языком века, а не устарелым языком догматов, ставшим непонятным», и тогда для всех откроется могучее действие христианской логики, и современному разуму придётся признать, «что всей силой он обязан христианству»^xxv. Приняв от славянофилов философскую идею соборности, как общий метафизический принцип бытия, придав ему более широкое значение, Л.Н. Толстой развил его до общечеловеческих масштабов, свойственных западникам.

В статье «О воспитании» Л.Н. Толстой пишет: «В нашем называемом христианском мире не только опущен, но отрицается тот главный предмет преподавания, без которого не может быть осмысленного приобретения каких бы то ни было знаний. Опущена и отрицается необходимость религиозного и нравственного преподавания. Думаю, что для того, чтобы образование было не вредно, каково оно теперь, в основу его должны непременно быть поставлены отсутствующие в нашем образовании два самые главные и необходимые предмета: религиозное понимание жизни и нравственное учение»^xxvi.

Философско-педагогические взгляды отечественных мыслителей XVIII - начала XX отражают идею реализации духовно-нравственного воспитания человека, осознающего меру своей ответственности не только перед сегодняшним днем, но и перед Вечностью. Теоретическая неразработанность этой идеи применительно к современной школе остается проблемным полем в данной области. Анализ трудов великих педагогов-мыслителей убеждает нас в особой роли духовно-нравственного аспекта для современной педагогической теории и практики и помогает сравнить общие черты дискуссий о сути и содержании религиозного воспитания с современными особенностями воззрений педагогов на значение религиозного воспитания. Необходимо осмыслить и синтезировать все то, что достигнуто в науке о воспитании отечественными педагогами прошлого.

i Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года от 11.02.2002 N 393 http://ed.informika.ru/min/pravo/276/

ii Данилюк А. Я. Концепция духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России в сфере общего образования: проект/ А. Я. Данилюк, А. М. Кондаков, В. А. Тишков.. ― М., 2009.

iii Понкин И. В. Заключение по «Концепции духовно-нравственного воспитания российских школьников» // http://www.oodvrs.ru/article/index.php?id_page=69&id_article=945

iv Лихачев А. Е. Духовно-нравственная жизнь в категориях психологии / А.Лихачев // Московский психотерапевтический журнал. – 2005. – № 3. С.- 20.

v Колесникова И.А. Идея духовного ученичества педагога в системе воспитания для работы с человеком // Теоретико-методологические проблемы современного воспитания сб. науч. тр. [под ред. Н.К. Сергеева, П.М. Борытко].- Волгоград - 2004. С.- 29.

vi Соловцова И. А. Духовное воспитание в контексте целостно-гуманитарного подхода // Вестник ОГУ. - Волгоград. - 2005. - № 10. С.- 90.

vii Пушкин А.С. Заметки по русской истории XVIII // Собрание сочинений в 6 тт. Т. 5, М., 1969. С. – 269.

viii Татищев В.Н. Духовная моему сыну. СПб, 1896. С.-11.

ix Татищев В.Н. Духовная моему сыну. СПб, 1896. С.-11.

x Татищев В.Н. Духовная моему сыну. СПб, 1896. С.-8.

xi Новиков Н.И. Избранные сочинения. - М.-Л., 1951. С.-487.

xii Новиков Н.И. Избранные сочинения. - М.-Л., 1951. С.-485-486.

xiiiРадищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. М., 1938. Т. 1. С.-313.

xiv Хрестоматия по истории школы и педагогики в России, М., 1974. С.-88.

xv Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М. 1989. С.-164-165.

xvi Чаадаев П.Я. Философические письма // Статьи и письма. М., 1989. С.-127.

xvii Чаадаев П.Я. Философические письма // Статьи и письма. М., 1989. С.-46.

xviii Чаадаев П.Я. Философические письма // Статьи и письма. М., 1989. С.-6.

xix Чаадаев П.Я. Философические письма // Статьи и письма. М., 1989. С.-73.

xx Хрестоматия по истории школы и педагогики в России, М., 1974. С.-126.

xxi Чаадаев П.Я. Философические письма // Статьи и письма. М., 1989. С.-108.

xxii Пирогов Н.И. Быть и казаться//Хрестоматия по истории школы и педагогики в России. М., 1974. С.-157-158.

xxiii Хомяков А.С. О старом и новом. Статьи и очерки. – М., 1988. С.-222.

xxiv Сергеева О.Ю. Духовно-нравственное воспитание старшеклассников в учреждениях дополнительного образования.: Автореф. дис. ... канд. педагог. наук. – Чебоксары, 2007. С.-121.

xxv Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М. 1989. С.-142-143.

xxvi Толстой Л.Н. О воспитании // Полное собрание сочинений в 90 томах. Т. 38.-М.-Л. – 1928-1958. С.-65-66.